Панков В.

В последних своих произведениях («За бегущим днем», «Тройка, семерка, туз», «Суд») В. Тендряков избирает, казалось бы, очень различные проблемы. На первый взгляд нет близкой связи между исканиями Бирюкова, происшествием на лесосплаве и странным случаем на охоте, о котором идет речь в повести «Суд» («Новый мир», 1961, № 3). Однако при всем различии сюжетов, персонажей, конкретных жизненных обстоятельств эта связь есть - она идет по нравственной линии: как жить? Можно сказать, писатель как бы разными сторонами поворачивает одну тему, переходит от решения одной задачи к другой. Уделяя большое внимание морально-этической проблематике, В. Тендряков не удаляется от важных вопросов современности. Иное дело - как они решаются?

В «Суде» писатель выделил вопрос о честности и правдивости человека перед самим собою.

На мой взгляд, в литературных дискуссиях об этой повести больше всего не повезло образу Дудырева. Какие только упреки не сыпались на него! Некоторые критики все усилия употребили на то, чтобы именно Дудыреву приписать самые тяжкие грехи. А между тем давайте внимательней прочитаем повесть...

Старый охотник Семен Тетерин, фельдшер Митягин и начальник строительства большого деревообделочного комбината Дудырев оказались участниками сложной драмы. Кто-то - Дудырев или Митягин - случайно, без всякой преднамеренности убил молодого парня. И вот подробнейшее расследование трагического случая. Как ведут себя люди, и не только эти трое, но также следователь Дитятичев, прокурор Тестов, председатель колхоза Донат Боровиков?.. Как выдерживают они нравственное испытание?

Бездушно-чиновничье поведение Дитятичева. И, в сущности, от него и происходит больше всего бед: по карьеристским соображениям он хотел бы выгородить Дудырева, всю вину взвалить на слабого и робкого Митягина. Дитятичев так ведет следствие, что убивает у людей веру в правду и справедливость. Это и является главным обличительным острием повести. Дитятичев запутал и толкнул на ошибочный путь Семена Тетерина. Старый охотник не знает, что противопоставить лжи, он сам оказывается в положении лжесвидетеля. Это как бы «страдательный результат» подлости и бесчестия.

Но есть в повести у. другая тема, иное отношение к происшедшему. Ведь Дудырев не только негодует на Дитятичева, но и сам начинает взыскательней оценивать свою деятельность, строже относиться к себе и своим поступкам. У Дудырева растет сопротивление, противоборство дитятичевоким методам: «Он возмущался следователем. А сам?.. Настаивал строить не капитальное жилье, а бараки, приводил веские доводы - быстро, дешево, просто... Главное, просто! Не надо будет изворачиваться и экономить, не надо задумываться, откуда оторвать рабочую силу, не надо беспокоиться, что сорвешь утвержденные планы. Проще! Легче! Разве это не называется - искать под фонарем?»

Позицию Дудырева нужно особо отметить: она имеет большое значение для уяснения смысла повести. Дудырев хочет добиться верного решения и по закону и по совести. Он дорожит моральным авторитетом, несчастный случай на охоте заставляет его обостренней думать о людях, о соблюдении социалистической законности. Столкновение с Дитятичевым заставляет Дудырева требовательней анализировать и свои собственные действия, повышать нравственные критерии, отказываться от упрощенных и облегченных решений.

Однако, повторяем, некоторые рецензенты самую низкую оценку за поведение поставили прежде всего Дудыреву. Оказывается, он стремится к честности только потому, что со спокойной совестью удобней жить. Будто бы он почти все растерял из своих хороших качеств. У него находят лишь «остатки той действительной, естественной, врожденной честности, которая была когда-то присуща ему самому и наверняка была свойственна его нравственным предшественникам. Потом он ее как-то не смог сберечь, растерял. Осталось от нее тоже немалое - вот это надсадное стремление к ней» (И. Борисова. Так случилось... «Литературная газета», 27 апреля 1961 г.).

Молодой критик И. Борисова, не скупясь, приписывает Дудыреву многое множество грехов. Дудырев уличается рецензентом в утрате «врожденной честности» и отрыве от народа на том основании, что при разборе трагического случая, взвешивая то одни, то другие аргументы, он испытывает смятение. Ах, так, значит, у него лишь «тренированное благородство», он полон «неуверенности в своей благородной сути», наконец, «идя на обман, соглашаясь с полуправдой, Дудырев пускается на браконьерство самого преступного толка».

Как говорится, разделан Дудырев под орех, до конца морально изничтожен. Однако при этом совсем не принято во внимание, что он преодолевает и что нравственно приобретает, как развивается его характер. И. Борисова осуждает героя раньше, чем он выслушан и понят полностью. Так признается как бы несущественным раскрытие духовного процесса - подай сразу человека «оформившегося». Тогда зачем же писать повесть, так пристально выявлять диалектику душ?!

А полностью раскрывается Дудырев именно в конце - в поведении и речи на суде. Тут видно, что он приобрел, чем нравственно обогатился и что еще остается в нем слабого, что нужно ему в дальнейшем преодолевать. Более объективную оценку мы видим в статье А. Туркова «Дудырев против Дудырева» («Комсомольская правда», 26 мая 1961 г.). Критик верно уловил, что Семен Тетерин фактически имел союзника в лице начальника строительства.

Нельзя оставить без внимания сложность отношений Константина Сергеевича Дудырева со всеми персонажами, в том числе с Тетериным. Конечно, Семен - человек простодушный. Дитятичев его запугал и запутал. Но в сознании самого Тетерина уживаются «совестливость» и недоверие к тому, что люди могут быть равны перед законом. Семен с самого начала, до разговора со следователем, во многом усложняет положение Дудырева, как бы толкает его использовать свою власть, свое влияние: «Люди-то, которые возле законов сидят, на тебя с почтением смотрят».

Такой поворот разговора не по душе Константину Сергеевичу. «Сообщи о том, что нашел пулю, следователю, - сухо сказал Дудырев. - А я сам ни себе, ни Митягину помочь не могу». Дудыреву приходится отвечать «сухо». Можно упрекнуть его, что он тут же не прочитал охотнику лекции о морали. Но право же, обстоятельства к ней не располагали. Не надо забывать также, что Дудырев действительно не знает, чья же пуля привела к трагической гибели паренька из соседней деревни. То, что известно критикам, просто-напросто неизвестно герою рассказа.

Отказывается Дудырев понять и намеки следователя Дитятичева, готового облегчить положение начальника строительства. Дудырев не поддается на соблазнительную уловку, более того, решительно возражает: «...боитесь сложности, ищете истину, где светлей да удобней, а не там, где она лежит на самом деле». Недаром Дитятичев «нахмурился», понял - его ставят на место, отвергают его методы.

Смятение, сложность переживаний Дудырева, которого обвиняют в убийстве, понятны. Но он стоит на том, что перед законом все равны, не «топит» Митягина, а добивается справедливого решения для обоих: «Я не считаю себя совершившим преступление, а следовательно, не считаю преступником и Митягина. Если же суд не согласится с моими доводами, посчитает нужным вынести наказание, то это наказание я в одинаковой мере должен нести с Митягиным».

Если идти от того, что есть в самой повести, Дудырев выдержал трудное испытание, хотя в дальнейшем ему придется извлечь еще более глубокие уроки из него. Зачем же отнимать у Дудырева его благородство, тот демократизм, которые он сохранил, защитил и во имя которых он будет теперь (после суровой драмы) выступать более активно?!

Однако смысл довести «Суд» преуменьшен и ослаблен весьма существенным недостатком: в повести логические выводы автора не совпадают с его художественным изображением. Поэтому старого охотника видишь и воспринимаешь иначе, чем «объясняет» его писатель. Тетерин от природы прямой, честный, неиспорченный. Но посмотрите, как он ведет себя. До трагического случая он не замечал в себе серьезного изъяна: «Считал, что все люди плохи, такой, как Дудырев спасает свою шкуру, не мучится совестью... Было утешение, теперь нет». Заварилось крутое дело, и сразу выступила слабинка. Таким образом, Семен вовсе не безгрешен. Автор понимает это и тем не менее «вытягивает» его на роль первозданного хранителя законов совести и чести. Наконец, заключительной фразой: «Нет более тяжкого суда, чем суд своей совести», - повествованию придано не то звучание, которое определяется сущностью изображенных событий и характеров.

На большинстве страниц повести В. Тендряков не трактовал Тетерина как «олицетворение народа». Охотник и охотник - со своими деловыми, добрыми чертами. Но в конце Семену вдруг приписывается роль «олицетворителя»: он и цельная натура, и первобытная сила, и рефлексией не растравлен. Дудырев даже испытывает вину перед ним: «Умилялся и забывал, что он сам строит новые заводы, завозит новые машины, хочет того или нет, а усложняет жизнь. Усложняет, а после этого удивляется, что Семен Тетерин, оставив лес с его пусть суровыми, но бесхитростными законами, теряется, путается, держит себя не так, как подобает».

Эта «вина» Дудырева, человека, якобы «приписавшегося к интеллигенции», кажется нам надуманной. Тем более странно слышать столь старинные ноты в повести В. Тендрякова, писателя, хорошо знающего жизнь деревень и маленьких городов, где жизнь долго усложнялась как раз недостатком культуры, бездорожьем, слабой технической оснащенностью крестьянского хозяйства. Радостно, что мы все дальше и дальше уходим от этих времен, что все глубже проникает в быт всего народа новая материальная и духовная культура. Почему Дудырев должен сожалеть о своей деятельности?

Советская литература

Владимир Фёдорович Тендряков

Биография

Тендряков Владимир Федорович (1923 - 1984), прозаик.

Родился 5 декабря в деревне Макаровская Вологодской области в семье народного судьи, затем ставшего прокурором. После окончания школы ушел на фронт, был ранен и демобилизован. Жил в кировской области, преподавал в школе военное дело, затем был секретарем райкома комсомола.

В 1945 Тендряков приезжает в Москву, поступает учиться во ВГИК на художественный факультет, но через год переходит в Литературный институт им. М. Горького, который оканчивает в 1951. В студенческие годы начинает писать рассказы.

В 1948 - 53 публикует несколько рассказов в журнале «Огонек» (первый рассказ - «Дела моего взвода»). С 1955 становится профессиональным писателем, отдавая все время литературному труду. Пишет рассказы, повести, романы.

В 1950-е написаны - «Среди лесов», «Не ко двору» (позже кинофильм «Чужая родня»), «Ненастье», «Ухабы», «Тугой узел», «Чудотворная» (позже - одноименный фильм) и др.

В 1960-е выходят - «Тройка, семерка, туз», «Суд», «Короткое замыкание», «Поденка - век короткий», «Кончина», «Апостольская командировка».

Первый большой роман был написан в 1959 - «За бегущим днем», затем - «Свидание с Нефертити» (1964), «Покушение на миражи» (1979 - 82), опубликованный только в 1987.

В 1970-е увидели свет повести «Ночь после выпуска», «Затмение», «Расплата и др. Повесть «Шестьдесят свечей» не разрешалось публиковать в течение 10 лет (была издана в 1980).

Посмертные публикации произведений Тендрякова были осуществлены в 1988 - «День, вытеснивший жизнь», «День седьмой», «Донна Анна» (1969 - 71); «Охота (1971), «На блаженном острове коммунизма» (1974). Умер В. Тендряков 3 августа 1984 в Москве.

Владимир Фёдорович Тендряков, родился 5 декабря 1923 года, в деревне Макаровская Вологодской области. Отец Тендрякова был народным судьёй, который впоследствии стал прокурором. После окончания школы будущий писатель уходит на фронт, где получил серьёзное ранение и был уволен в запас. После демобилизации, он работал в Кировской области военруком в школе. Немного позже его пригласили на должность секретаря райкома комсомола.

В 1945 году Тендряков поступает в московский ВГИК на художественный факультет. Однако спустя год он решил перейти в Литературный университет имени Горького, который окончил в 1951 году. Будучи студентом, Тендряков начинает создавать свои рассказы.

Начиная с 1948 по 1953 годы, автор публикует несколько своих произведений в знаменитом издании "Огонёк". А с 1955 года он вплотную занялся своей творческой деятельностью. Пиком его творчества можно назвать 50 - 60 годы двадцатого века. В этот период писатель создал большинство своих произведений. По некоторым из них даже поставлены фильмы.

Свой первый большой роман, который назывался "За бегущим днём", Тендряков написал в 1959 году. После этого, он создал ещё несколько произведений, которые публиковались большим тиражом, и имели неслыханный успех. Среди них можно отметить "Свидание с Нефертити" и "Покушение на миражи".

русский советский писатель, острых проблемах советского общества, о жизни в деревне

Краткая биография

Влади́мир Фёдорович Тендряко́в (5 декабря 1923, д. Макаровская, Вологодская губерния - 3 августа 1984, Москва) - русский советский писатель, автор остроконфликтных повестей о духовно-нравственных проблемах современной ему жизни, острых проблемах советского общества, о жизни в деревне. Член Союза писателей СССР.

Родился 5 декабря 1923 года в деревне Макаровская (ныне Шелотское сельское поселение Верховажского района Вологодской области) в семье народного судьи, затем ставшего прокурором. В декабре 1941 года был призван в РККА и направлен в школу младших командиров, по окончании которой получил званиe младшего сержанта-радиста. В июле 1942 года отправлен на фронт. Первое ранение получил под Сталинградом. В августе 1943 года под Харьковом был ранен вторично, на этот раз тяжело и после лечения в госпитале демобилизован в январе 1944 года. Обосновался в Кировской области, работал школьным учителем (преподавал военное дело), затем был секретарём Подосиновского райкома комсомола.

В 1945 году переехал в Москву. Осенью 1945 года поступил во Всесоюзный государственный институт кинематографии (ВГИК) на художественный факультет, но уже через год перешёл в Литературный институт имени А. М. Горького , который окончил в 1951 году. Учился в семинаре К. Г. Паустовского.

Член ВКП(б) с 1948 года.

В студенческие годы начинает писать рассказы, некоторые из которых были опубликованы в период с 1948 по 1953 год в журнале «Огонёк». С 1955 года стал профессиональным писателем, полностью отдавшись литературному труду.

Начиная с 1960-х годов, практически все произведения Тендрякова сталкиваются с советской цензурой. Многие из них были опубликованы только в годы Перестройки, уже после смерти писателя.

С 1964 года являлся членом редакционной коллегии журнала «Наука и религия».

В 1966 году подписал письмо 25-ти деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина.

Член правления СП СССР (избран в 1967, переизбирался в 1971, 1976 и 1981 годах).

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (28.10.1967)
• орден «Знак Почёта» (04.12.1973)
• медали

Отзывы современников

Юрий Нагибин так отозвался на смерть Владимира Тендрякова.

Известие о внезапной смерти здоровяка Тендрякова меня ошеломило. Значит, это может произойти в любой момент, без предупреждения, без крошечной отсрочки на прощание, слёзы, на какие-то итоговые признания. Тендряков прожил чистую литературную жизнь, хотя человек был тяжёлый, невоспитанный и ограниченный, с колоссальным самомнением и убеждённостью в своём мессианстве. Строгий моралист, он считал себя вправе судить всех без разбору. При этом он умудрился не запятнать себя ни одной сомнительной акцией, хотя бы подписанием какого-нибудь серьёзного письма протеста. Очень осмотрительный правдолюбец, весьма осторожный бунтарь. Но было в нём и хорошее, даже трогательное. Тем не менее, он был настоящий русский писатель, а не деляга, не карьерист, не пролаза, не конъюнктурщик. Это серьёзная утрата для нашей скудной литературы.

А. А. Беляев, работавший заведующим сектором художественной литературы ЦК КПСС, пишет, что Тендряков неоднократно совершал поступки, требовавшие гражданского мужества. В частности, выступил (в 1970 году) с письмом в защиту А. Т. Твардовского, протестовавшего против изменения состава редакции журнала «Новый мир»; в том же году вместе с Твардовским и другими вызволял диссидента и учёного-биолога Ж. А. Медведева из психиатрической лечебницы и так далее.

Главный редактор журнала «Наука и религия» О. Т. Брушлинская отмечает, что публикацию журналом повести Тендрякова «Апостольская командировка», где главным героем выступает «учёный, не отвергающий религию», а общий смысл произведения заключался «в том, что нельзя никому навязывать ни веру, ни неверие», критиковал И. А. Крывелёв в своей статье в газете «Известия».

Сочинения

• Падение Ивана Чупрова (1953) - повесть
• Среди лесов (1953) - повесть
• Ненастье (1954) - повесть
• Не ко двору (1954) - повесть
• Тугой узел (1956) - роман
• Ухабы (1956) - повесть
• Чудотворная (1958) - повесть
• За бегущим днём (1959) - роман
• Суд (1960) - повесть
• Тройка, семёрка, туз (1961) - повесть
• Чрезвычайное (1961) - повесть
• Короткое замыкание (1962) - повесть
• Белый флаг (1962, совместно с К. Икрамовым) - пьеса
• Путешествие длиной в век (1964) - фантастическая повесть
• Свидание с Нефертити (1964) - роман
• Находка (1965) - повесть
• Подёнка - век короткий (1965)
• Кончина (1968)
• Апостольская командировка (1969) - повесть
• Донна Анна (1969, опубликован в 1988) - рассказ
• Хлеб для собаки (1969) - повесть
• Охота (1971, опубликован в 1988) - рассказ
• Шестьдесят свечей (1972) - повесть
• Весенние перевёртыши (1973)
• Совет да любовь (1973) - пьеса
• Три мешка сорной пшеницы (1973)
• Ночь после выпуска (1974) - повесть
• На блаженном острове коммунизма (1974, опубликовано в 1988)
• Люди или нелюди (1975-1976, опубликовано в журнале «Дружба народов», 1989, № 2)
• Затмение (1977) - повесть
• Расплата (1979) - повесть
• Покушение на миражи (1979-1982, опубликован в 1987) - роман
• Чистые воды Китежа (впервые опубликована в 1986) - повесть

Экранизации и сценарии

• «Чужая родня» (Ленфильм, 1955) по повести «Не ко двору», сценарий В. Тендрякова.
• «Тугой узел» (Мосфильм, 1957) по одноимённому роману, сценарий В. Тендрякова. Фильм не был выпущен на экраны и переснят под названием «Саша вступает в жизнь». Восстановлен и вышел в прокат в 1988 году.
• «Чудотворная» (Мосфильм, 1960) по одноимённой повести, сценарий В. Тендрякова.
• «49 дней» (Мосфильм, 1962) сценарий Ю. Бондарева и В. Тендрякова.
• «Суд» (Мосфильм, 1962) по одноимённой повести, сценарий В. Тендрякова.
• «Весенние перевёртыши» (Ленфильм, 1974), сценарий В. Тендрякова, удостоен премии за лучший сценарий на VIII Всесоюзном кинофестивале в Кишинёве (1975).
• «Житейское дело» (Ленфильм, 1976) «Где ты, Любовь Дуняшова?» (Третья новелла)
• «Чёрный коридор» (Мосфильм, 1988) по повести «60 свечей».
• «Кончина» (Ленфильм, 1989) трёхсерийный телефильм по мотивам одноимённой повести В. Тендрякова.
• «Находка» (2015) - по одноименной повести, режиссёр и сценарист В. Демент. В главной роли А. Гуськов.

Инсценировки

• «Без креста» (1963) - инсценировка Московского театра «Современник» по повести «Чудотворная».
• «Три мешка сорной пшеницы» (1975) - постановка Ленинградского Большого драматического театра.
• «Ночь после выпуска» (1982) - радиоспектакль по мотивам одноимённой повести в постановке Владимира Шведова.
• «Ночь после выпуска» (2015) - постановка Народного театра «Глагол» СПбПУ по одноимённой повести.

Библиография

• Тендряков В. Ф. Избранные произведения. Т. 1-2, М., Гослитиздат, 1963.
• Тендряков В. Ф. Собрание сочинений в четырёх томах. М., Художественная литература, 1978-1980.
• Тендряков В. Ф. Собрание сочинений в пяти томах. М., Художественная литература, 1987-1989.
• Клюсов Б. На передней линии: Очерк творчества Владимира Тендрякова. Минск, 1963
• Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. М., 2000.

Категории:

(5. 12. 1923 – 3. 08. 1984)

Прозаик, сценарист, драматург. Родился в д. Макаровская Вологодской губернии в семье советских служащих. После окончания средней школы добровольцем ушел на фронт, был комиссован после тяжелого ранения. Учительствовал в школе, был комсомольским работником. В 1945 г. поступил на художественный факультет во ВГИК (Всероссийский государственный институт кинематографии), в 1946 г. перешел в Литературный институт им. М. Горького, в семинар К. Г. Паустовского. После окончания учебы (1951) работал в Вологде и Грязовце корреспондентом журнала «Огонек». Стал печататься в 1940-х гг., но известность ему принесли повести о колхозной деревне 1950-х гг.: «Падение Ивана Чупрова» (1953) и «Не ко двору» (1954). В дальнейшем писатель до конца жизни жил и работал в Москве, был членом правления Союза писателей СССР и Союза писателей РСФСР, членом редколлегии атеистического журнала «Наука и религия». С Вологодской писательской организацией связь не поддерживал, в родной деревне был лишь однажды. Имя Тендрякова присвоено Вологодской юношеской библиотеке.

В. Ф. Тендряков был одним из предшественников «деревенской» прозы, но не стал писателем-«деревенщиком», стремился исследовать различные стороны современной ему действительности. В критической литературе чаще всего выделяют следующие циклы в его прозе: «деревенский», «школьный» и «атеистический». «Деревенский» цикл не был оценен в полной мере – как при жизни автора, так и после его смерти (исключение – произведения, посвященные теме коллективизации). Цикл «атеистический» оказался «неподъемным» и для читателей, и для самого Тендрякова из-за нерешенных, внутренне противоречивых мировоззренческих проблем (по его собственным словам, он «как писатель старался показать, что религию никогда не интересовало и не интересует, в какие условия поставлена человеческая личность, что ее конкретно радует, волнует, тревожит»). «Школьный» цикл принес В. Тендрякову заслуженную славу.

Так, в повести «Ухабы» (1956) показано, к каким трагическим последствиям приводит формальное, бессердечное руководство людьми. В повестях «Чудотворная» (1958), «Чрезвычайное» (1961), «Апостольская командировка» (1969), «Затмение» (1977) дан анализ народно-религиозного сознания в самый неблагоприятный в этом отношении период нашей истории. В рассказе «Донна Анна» (1971, опубликован в 1988) и в повести «Три мешка сорной пшеницы» (1972) главным является столкновение романтического идеала с реальной действительностью.

В «Весенних перевертышах» (1973) рассказано о сложностях «переходного» (от детства к юности) этапа человеческой жизни, поиска себя как личности, автор размышляет о времени, о вечности, о загадке бытия. Главный герой повести Дюшка Тягунов впервые сталкивается с «проклятыми» философскими вопросами: «Что такое жизнь? Есть ли бессмертие? В чем смысл человеческого пути?». Он испытывает неведомые ему ранее эмоции (страницы повести овеяны свежестью и полнотой первой любви), впервые узнает, что в одном и том же человеке необъяснимым образом совмещаются добрые и злые начала. Авторское знание психологии подростка было подлинным и глубоким, сами дети спрашивали учителей: «Откуда Тендряков все это знает? Как сумел проникнуть в наше тайное тайных?» (Из Письма учительницы Горюхиной из Новосибирска.)

В центре повестей «Ночь после выпуску» (1974) и «Расплата» (197 представлен конфликт с совестью на фоне изображенного автором главной изъяна советской школы – отсутствия полноценной духовной основы в воспитании и образовании. Так, учитель литературы Аркадий Памятнов («Расплата») признает, что его воспитательные принципы («Не смей мириться с плохим, воюй с подлостью любыми средствами») терпят крах. Один из его учеников, Коля Корякин, убивает собственного отца.

Особое место в творчестве Тендрякова занимают опубликованные лишь в 1980-е гг. произведения, посвященные теме коллективизации («Хлеб для собаки» – 1970, «Пара гнедых» – 1971, «Параня» – 1971), репрессий («Охота» – 1970), волюнтаризма («На блаженном острове коммунизма» – 1974) и др. Они оказались в ряду «возвращенной» литературы, однако их проблематика в целом не выходила за общие рамки тендряковской прозы. Исключением стал роман «Покушение на миражи» (1982, опубликован в 1987), в котором Тендряков подвел итог своих многолетних нравственно-философских исканий. Первоначальное название романа – «Евангелие от компьютера» – отсылает читателя к его сюжету. Герои, программисты-экспериментаторы, решили ввести в машину всю историю человечества, исключив из нее Христа, однако Богочеловек «воскресает» в программе совершенно необъяснимым образом, «смертию смерть поправ». Эта кульминация достаточно неожиданна для тендряковского текста, в целом весьма далекого от подлинного христианства.

А где происходит действие в повести?

Мы попадаем в глубокий тыл. Но война делает свое дело и здесь. Вот каким мы видим поселок: «Поселок Нижняя Ечма ни разу не видел над собой вражеских самолетов, знать не знал, что такое светомаскировка. Изрытые снарядами поля были где-то за много сотен километров – здесь тишь, глухой, недосягаемый тыл. И все-таки война даже издалека разрушала поселок...».

Для чего прибыла сюда бригада уполномоченных из Полдневы?

Женька Тулупов, 22-летний паренек, второй секретарь Полдневского райкома комсомола прибывает вместе с бригадой уполномоченных к нижнеечемцам для «выколачивания» хлеба из крестьян.

«Надо, детки, надо! Должны (кровь из носу!) добыть какой-то хлеб, иначе зачем же мы к вам нагрянули?!», – такую задачу ставит глава «ударной» бригады, предрик Чалкин.

Но хлеба в поселке нет. Давно уже его нет и в Кисловском сельском Совете, нет его и в «Красной ниве» у Андриана Фомича Глущева.

Именно сюда, в Княжицу, для решения дел на месте прибывает Женька Тулупов.

«Отменно чисты были колхозные закрома, попахивали слегка пыльцой, даже в щелях не найдешь ни зернышка. Даже мыши сбежали, до того чисто». И вдруг в последнем амбаре Женька наткнулся на кучу в углу под стеной – «пшеница, тощая сорная, дурно провеянная, но пшеница» (гл. 9). Что это – укрывательство? Воровство? Нет, это три мешка сорной пшеницы, скрытые председателем, чтобы весной выдать людям на севе.

«Много ли на траве поработаешь?! Вот все, что сберег, весной по горсточке выдавать буду... Работникам», – объяснил Глущев.

До сих пор Тулупов видел войну в лицо: освещенные луной улицы разбитого Сталинграда.. скованная льдом речка Царица, заваленная смерзшимися в кучи трупами, закопченные трубы печей на улицах.. «А теперь я увидел войну сзади, с затылка: тихие-тихие, словно вымершие, деревни без мужиков, поля, переставшие рожать, лепешки на столе, похожие на коровий навоз». А еще это были бабы в рваных шубейках, мужских телогрейках, перекореженных сапогах и березовых «туфлях в клетку».

«Бабы! Рваные, усохшие, морщинистые, кормленые силосными лепешками! Бабы, давно переставшие быть бабами, исстрадавшиеся над некормлеными детьми, выплакавшие слезу над похоронками... Переставшие быть бабами, но не матерями, сестрами, любящими женами».

А еще это сидящие на завалинках весной ребятишки: «ручки тонюсенькие, шейки тонюсенькие, головы, как горшки, и животы, и глазищи... Глаза-то так в душу тебе и глядят. И лица у них, как у старичков, кожа складочками и морщинками», вот она деревня военной поры! Там где-то рвутся снаряды и падают бомбы, там ходит смерть. И это понимают голодные бабы, понимают – и совесть не позволяет им отказаться от работы. И они перемолачивают молоченое, собирая последние зернышки, последние крохи, оставленные специально, чтобы потом, зимой, «каждый носил бы по охапочке, с охапки – по щепоточке... Три омета – шесть мешков. Зима впереди, весна, лето – и только к будущей осени вырастет новый хлеб». И хлеба теперь не будет.

То, о чем пишет Тендряков, – сущая правда. Так жили и трудились на нашей Вологодской земле в годы войны.

Так жила и трудилась вся наша Россия-матушка. «Все для фронта, все для Победы!» – вот лозунг тех дней. (Рассказ об иллюстрациях и репродукциях картин, перекликающихся с повестью.)

Послушайте стихотворение М. Исаковского «Русские женщины». Что общего в этих произведениях?

Подвиг русской женщины-матери, женщины-труженицы воспет в многочисленных произведениях искусства разных жанров.

Послушайте песню «Рязанские мадонны» и подумайте о подвиге простых русских женщин в годы войны.

Урок этот начинается с прослушивания песни А. Розенбаума «А может, не было войны?».

Но она была! И проверяла людей на прочность. Всех героев повести В. Тендряков как бы ставит на проверку совести. Совесть – вот главное мерило человеческой нравственности.

В сильном классе звучат доклады учащихся о главных героях повести.

Учитель:

Вот с какой необычной повестью мы познакомились. Повестью о нашей с вами земле. О чем же она заставила вас задуматься?

(Подводятся итоги занятия.)

Домашнее задание: написать сочинение по повести «Три мешка сорной пшеницы» (темы выбирают и формулируют сами школьники).

Слабым ученикам предлагается план:

I. В. Тендряков – писатель-реалист.

II. Жить по совести.

1. Деревня военной поры.

А) Осень 44-го.

Б) «Да разве об этом расскажешь...».

2. Власть «божеумовых».

3. По долгу совести.

А) «Без хитрости честен, без суемудрия сведущ» (Андриан Фомич).

Б) От веры в город Солнца – в реальность (Женька Тулупов).

В) Два предрика: Иван Бахтьяров и Иван Чалкин.

III. Уроки истории. Возможный эпиграф:

А, может, не было войны,

И у станков не спали дети,

И бабы в гиблых деревнях

Не надрывались на полях,

Ложась плечом на стылый ветер?!

Н. А Лупанова, учитель литературы Вятской гуманитарной гимназии

1. Краткие сведения о писателе, рассказ о том, что проблемы школы волновали его всегда («Ночь после выпуска», «Разговор в учительской» и др.).

Но волновали В. Ф. Тендрякова и вопросы религии («Чудотворная», «Тучи над Борском», «Медный крестик» и др.).

Занятие начинаем с беседы со школьниками.

Вопросы по повести Тендрякова В. Ф. «Чрезвычайное»:

ПОЧЕМУ ПОВЕСТЬ НАЗЫВАЕТСЯ «ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ»?

Отвечая на этот вопрос, ученики вспоминают начало повести: «Шел один из спокойных периодов моей жизни, – рассказывает собирающийся на пенсию директор школы. – Неожиданный случай оборвал покой...»

ЧТО ЖЕ ЭТО ЗА СЛУЧАЙ?

Краткий пересказ сюжета: лучший ученик школы Саша Коротков, который в будущем, по мнению учителей, «обещает стать незаурядным человеком», нашел под партой дневник одноклассницы, Тоси Лубковой, и прочел его. Содержание дневника стало достоянием всего класса. Тося оказалась верующей.

В то время, когда была написана повесть, уже сам этот факт был чрезвычайным. Но в современных условиях учитель акцентирует внимание на вопросе, который не меньше волнует автора, но «уводит» как бы в подтекст повести:

ЧЕМ ОБЕСПОКОЕН ДИРЕКТОР ШКОЛЫ? ТОЛЬКО ЛИ ТЕМ, ЧТО ТОСЯ ОКАЗАЛАСЬ ВЕРУЮЩЕЙ, ИЛИ ЕЩЕ ДРУГИМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ?

Отвечая на эти вопросы, ученики приходят к мысли, что старого педагога в большей мере волнует непорядочность Саши Короткова и его одноклассников, которые прочли дневник Тоси, заглянули в ее интимный мир, грубо растоптали ее душу.

В ЧЕМ СМЫСЛ ПОИСКОВ ТОСИ ДУБКОВОИ? – вот еще один, но очень важный вопрос, обращенный к читателям повести.

Подводим итог рассуждениям учеников: Тося не столько верила в Бога, сколько пыталась найти себя, смысл жизни. Пусть ошибалась, пусть заблуждалась, но это лучше, чем полное отсутствие, мысли, поисков. (Приводятся выдержки из дневника Тоси: «Лев Толстой не любил ее (церковь): там все фальшь. И на самом деле собираются и молятся доскам. Какая глупость!» А «от противоположные мысли (там же): «Бог, нарисованный на доске, – не Бог, а символ... Вижу икону и испытываю то чувство, которое должна испытывать к Богу. Молиться доскам – вовсе не глупость!».)

ВЕРИТ ИЛИ НЕ ВЕРИТ В БОГА ТОСЯ?

Ответом на этот вопрос служит другое признание в дневнике: «Мне не столько Бог нужен, сколько Вера».

Современные подростки во многом разуверились, но все-таки хотят во что-то верить. Они увидели в Тосе Лубковой свою единомышленницу и сочувственно отнеслись к ней.

А ЕЕ ОДНОКЛАССНИКИ? ДОСТАТОЧНО ЛИ ОНИ БЫЛИ ЧУТКИ И СПРАВЕДЛИВЫ ДРУГ К ДРУГУ?

Делается вывод, что Тося нуждалась в чутком, деликатном отношении к себе, а они грубы и бестактны с ней.

Обращаем внимание на портрет Саши Короткова: «Долговязый, узкоплечий, с тонкой шеей, словно жиденький дубок, выросший в тени. Сейчас он весь, как струна, тронь – зазвенит. Лицо же суровое, а в глазах плещет гнев.» Он со свойственным молодости максимализмом безаппеляционно уверен в своей правоте.

КАК ВЕДЕТ СЕБЯ В СОЗДАВШЕЙСЯ СИТУАЦИИ ОТЕЦ ТОСИ? КАКУЮ ХАРАКТЕРИСТИКУ ДАЕТ ЕМУ АВТОР?

Отвечая на этот вопрос, приходим к выводу, что прямой авторской характеристики в повести нет, но характер его вырисовывается довольно четко, так как автор показывает его поступки: человек решительный и прямолинейный, он уверен в себе и готов все снести на своем пути не считаясь даже с достоинством дочери. Не признавая своей личной вины, он всецело обвиняет в случившемся школу.

КАК И КАКИМ ПОКАЗАН В ПОВЕСТИ ДИРЕКТОР ШКОЛЫ?

Ребята отмечают то, что он уже сорок лет работает в школе. Собирается на пенсию. Профессию свою считает благородной, но трудной. Задумывается над школьными проблемами: часто ученику дается характеристика только на основании того, как он учится и ведет себя на уроке. А какой он человек? Все ли сделала школа, чтобы воспитать гражданина? Эти вопросы глубоко волнуют директора школы Анатолия Матвеевича. Приводится цитата: «Игорь Потапов... учится не плохо, смекалист, способен, возможно, из него выйдет толковый инженер или знающий врач. Но готов подсидеть несмышленого мальчугана, получить удовольствие от того, что тому влепят затрещину, без особого повода доставит неприятность своему другу Ерахову – не явные ли признаки мелкой и гаденькой натуры? Ударил, пустил кровь из носу – хулиганство! Мы возмутимся, накажем... А мелкая подлость – пусть себе проходит мимо?!»

КТО ПРАВ В СПОРЕ – СТОРОННИК РЕШИТЕЛЬНЫХ МЕР ЛУБКОВ ИЛИ ВДУМЧИВЫЙ МАХОТИН?

Внешний конфликт, лежащий на поверхности, решается в пользу Лубкова: он заставляет дочь вернуться в школу, окончить ее, и, кажется, она перестает верить в Бога. Но есть другой, главный конфликт. Чтобы его разрешить, нужно ответить на один вопрос:

ЧТО СТАЛО С ТОСЕЙ ЛУБКОВОЙ?

Школьники отмечают, что Тося теперь не верит в Бога. Она вообще ни во что не верит, ни о чем не думает, ни о чем не тревожится. Из ее комнаты исчезает картина Левитана, в доме нет книг (читать «некогда мне теперь»), единственная книга в доме, «растрепанная и замусоленная до невозможности», брошена на подоконник: эту захватанную пошлую книгу о «Владычице любви» читает ее муж. «Поздравьте меня с новым обывателем!» – говорит в конце книги Анатолий Матвеевич.

В конце урока учитель вместе со школьниками подводит итог сказанному: повесть Тендрякова «Чрезвычайное» ставит важные нравственные вопросы об уважении к человеку, бережном отношении к нему, говорит об утрате духовности как об огромной человеческой беде.

(сценарий занятия в литературной гостиной

По творчеству В. Ф. Тендрякова)1

Ведущий: Извечные проблемы долга, нравственности, совести всегда волновали Владимира Федоровича Тендрякова – одного из самых значительных художников слова нашего времени.

Центральная тема творчества Тендрякова, всего написанного им – человеческая, личная, гражданская совесть. Осмыслению важных для каждого понятий морали посвятил писатель многие свои произведения: «Шестьдесят свечей», «Свидание с Нефертити», «Ночь после выпуска», «Ухабы», «Весенние перевертыши», «Три мешка сорной пшеницы» и другие.

Сегодня Владимир Федорович – наш гость. Начинаем наше интервью. «Корреспонденты», ваши вопросы.

1-й корреспондент: Владимир Федорович, мы знаем, что Вы учились на художественном отделении ВГИК(а). Почему Вы стали не артистом, не художником, а литератором? Кто помогал Вам в начале Вашего писательского пути?

Тендряков: Учитель у меня был. Это Аркадий Александрович Филев. Вы, наверное, встречали фамилию этого автора. Этот известный кировский писатель и был моим школьным учителем. Во время экзаменов за сочинение поставил мне «тройку». Это была единственная тройка в моем аттестате на зрелость: «тройка» по литературе письменно.

Когда, много лет спустя, он пришел ко мне и стал просить у меня рекомендацию в Союз писателей, я сказал: «Я тебе дам, но я помню, что ты мне поставил по письменной литературе тройку...». Он, не смущаясь, ответил: «А что мне с тобой было делать, если ты одиннадцать ошибок «насадил» в этом сочинении?!» Вот так было. И, тем не менее, в общении с ним, вместе с ним мы делали свои первые шаги в литературе. Это было в маленьком селе Подосиновец2 . Там мы организовали свой маленький литературный кружок, который назывался «Голубой абажур». Конечно, мы в этом направлении были плагиатами: назвали свой кружок по типу «Зеленой лампы». И это было очень и очень давно. Еще не кончилась война. Я только что пришел из госпиталя. Сначала я был учителем в школе. А потом Филев, ставший секретарем райкома партии, убедил меня перейти в секретари райкома комсомола. Филева уже нет в живых. Но постоянно с благодарностью я вспоминаю о нем, скорее как о своем товарище, нежели об учителе...

2-й корреспондент: Примечательно, что во многих Ваших произведениях чувствуется неудовлетворенность школой. Как Вы сами решали для себя проблему преподавания в школе? Как же надо понимать Ваши «Шестьдесят свечей», «Расплату»?

Тендряков: Нужно прививать вкус к литературе. А вкус не может развиваться без размышлений о литературном произведении. Кроме того, произведение нужно преподносить так, чтобы оно вызвало не просто какие-то отвлеченные сухие мысли, а мысли эмоциональные, чтобы чувства воспитывались.

Корреспондент: Вашим произведениям свойственна острая конфликтность, предельный драматизм ситуации. Почему Вы хотите показать читателю драматические и даже трагические стороны нашей действительности?

Тендряков: Я думаю, что каждый писатель должен обострять конфликтность, потому, что, когда мы обостряем конфликтность, проступают резче человеческие отношения. Именно в драматических ситуациях каждый человек демонстрирует, чего он, в конечном счете, стоит. Посмотрите, как по-разному воспринимают герои повести «Расплата» один и тот же поступок...

Коля убил своего отца-пьяницу, мучителя семьи. И он теперь сожалеет о своем поступке. А Соня, его одноклассница, придя к нему на свидание в камеру, рассуждает иначе...

(Инсценировка отрывка из повести «Расплата».)

Корреспондент: Так кого же Вы считаете виновным в случившемся?

Корреспондент: Сейчас много говорят о нравственности. В чем Вы видите нравственную ценность современного человека?

(Инсценировка отрывка из повести «Весенние перевертыши»: сцена с кирпичом.)

Ведущий: Наша литературная гостиная закрывается. Сегодня мы встретились с интересным человеком, талантливым писателем Владимиром Федоровичем Тендряковым и героями его произведений. Поблагодарим писателя за встречу. И Вам заключительное слово, Владимир Федорович.

Тендряков: «Я думаю, каждый человек какой-то след после себя обязан оставить, то есть не прожить жизнь впустую. Каждый человек обязан что-то сделать не только для себя, но и для других, уметь жить среди людей...»

Тема урока: В. Ф. Тендряков, его творчество.

Цели: 1. Актуализация темы нравственности в творчестве писателя.

2 Проблема поиска, выбора места в жизни.

3. Кто виноват в трагедиях, в трудных жизненных ситуациях?

4. Обозначить главные темы в произведениях писателя.

Эпиграф урока: «...Каждый человек какой-то след после себя обязан оставить, то есть не прожить жизнь впустую».

В. Ф. Тендряков

ХОД УРОКА.

1) Вступительное слово учителя: Извечные проблемы долга, нравственности, совести всегда волновали и волнуют русских писателей разных времен. Эти же проблемы являются главными и в творчестве русского писателя, нашего современника В. Ф. Тендрякова.

2) Библиография о жизни, творчестве и личности писателя (выступление ученика).

3) Обсуждение произведений писателя («Шестьдесят свечей», «Расплата», «Люди и нелюди»).

Из выступления учителя перед обсуждением выбранных произведений:

В свое время И. С. Тургенев сказал, что каждое произведение несет в себе часть биографии писателя, поэтому произведения писателя во многом автобиографичны. «Шестьдесят свечей», «Ночь после выпуска» и др. – это философско-нравственные искания и самого писателя В. Ф. Тендрякова.

Вопросы для обсуждения повести «Шестьдесят свечей»:

Почему произведение имеет такое название? Какой смысл вложил автор в название книги?

Что вы можете сказать о Николае Степановиче Ечевине как учителе и человеке? (Звучит выразительное чтение отрывка из сочинения Зои Зыбковец.)

Почему сочинение Зои Зыбковец вызвало противоречивые размышления учителя? («Я, педагог, не воспитал негодования к убийству. И можно ли историю воспринимать холодно, без сердца? Не должна ли давным-давно пролитая кровь обжигать нас сегодня, как и кровь свежая?») (Инсценировка отрывка из текста об уроке истории...)

Что волнует учителя, почему он вынес это на суд учеников? Какой вывод для себя делает учитель? («Надо думать о душах учеников, чтобы они были не холодные, не черствые...»)

Звучит отрывок из текста: письмо ученика.

Это письмо, которое заставило учителя переосмыслить свою жизнь, заставило вспомнить свое детство, молодость, учеников, чтобы разобраться в себе: «Легка ли жизнь? Счастлива ли?»

Можно ли назвать судом совести воспоминания о прошедшей жизни учителя Ечевина. Почему?

Какую роль в судьбе Ечевина сыграли два его учителя: Иван Семенович Граубе и Иван Сухов? Кто из них вам ближе и почему?

Как вы относитесь к выступлению Ечевина против учителя Граубе? («Если от таких отцов дети станут отказываться, знаешь.., мир, наверное, тогда выродится».)

Виноват ли в неудавшейся жизни дочери Веры Николай Степанович Ечевин? Если да, то почему?

Какой след оставил в душе Антона Елькина учитель Ечевин? («От паскудничества меня отвадили...»)

Что важнее для учителя Ечевина: суд своей совести или суд Сергея Кропотова? (Чтение по ролям отрывка «Разговор учителя и ученика».) Выразительное чтение отрывка «Что ты есть..» (гл. 36)

Эпиграфом к книге являются слова К. Чапека «Кто из нас сколько человек обидел...» Почему автор взял эпиграфом именно эти слова?

Можно ли сказать, что учитель Ечевин не прожил жизнь впустую, оставил после себя след?

Вопросы для обсуждения повести «Ночь после выпуска»:

Что явилось приликой спора между учителями во время выпускного вечера? (Зачитать выступление Юлечки Студенцовой.) Согласны ли вы с ее выступлением? Почему?

Что явилось причиной конфликта между учениками и педагогами в ночь после выпуска?

Согласны ли вы с ребятами, что надо говорить друг другу все «без жалости и стеснения»?

- «Генка не сомневался в себе – в школе все его любили, перед друзьями он свят и чист.» Таким ли был Генка в глазах друзей? (Зачитайте отрывок из текста.)

- «Он есть убийца. Только бескровный», - так сказал о Генке его друг Игорь. Почему он так сказал? Согласны ли вы с ним?

Какую проблему поднимает писатель в этой части книги, рассказывая о конфликте друзей? (Терпимость по отношению друг к другу.)

К какому прозрению приходят ребята, когда узнают, что Яшка Топор собирается убить Генку? (Почувствовали себя помощниками убийцы. Поняли главное в себе: «Каждый думает о себе – вот и доигрались».)

Какие вопросы вызывают споры между учителями? На чьей стороне ваши симпатии и почему? Кто, по-вашему, прав?

В чем причина бездушия учеников по отношению к старой учительнице Зое Викторовне, беззаветно преданной школе и ученикам?

Как вы относитесь к спорному вопросу о любимых и нелюбимых учениках, который возник в разговоре Ольги Олеговны и Павла Павловича?

Какие уроки можно извлечь из этой книги?

Что объединяет повести «Шестьдесят свечей» и «Ночь после выпуска»?

Заключительное слово учителя-ведущего.

Писатель поднимает важные для человечества проблемы: добра и зла, терпимости по отношению друг к другу, уважения к старшим, ответственности человека за судьбу другого, умение жить среди людей.

«Я думаю, это правильно: каждый человек какой-то след после себя обязан оставить, то есть не прожить жизнь впустую. Каждый человек должен что-то сделать для общества. Пусть его имя не будет известно, но он должен оставить в человечестве какой-то след – это непременно» (В. Ф. Тендряков).

Входя в дома любые

И серые,

И в голубые,

Входя на улицы крутые,

В квартиры, светом залитые,

Прислушиваясь к звуку клавиш,

И на вопрос даря ответ, скажи:

Какой ты след оставишь?

След, чтобы вытерли паркет

И посмотрели косо вслед?

Незримый, прочный след

В чужой душе на много лет?

Л. Мартынов

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Написать сочинение на одну из предлагаемых тем:

1. Учитель и ученик в произведениях В. Ф. Тендрякова.

2. Над чем ты задумываешься, читая книги В. Ф. Тендрякова?

3. «Умение жить с другими людьми» – главная нравственная проблема в произведениях В. Ф. Тендрякова.

С.В.Данилевская, учитель средней школы

П. Подосиновец Вятской области

Важен не я, важен тот след, который я оставлю.

В. Тендряков

Ведущий: В. Ф. Тендряков и Подосиновец, как вы знаете, связаны.

Ученик читает стихи местного поэта-односельчанина.

Подосиновец

Небольшой, ничем не знаменитый,

Ты стоишь над тихой речкой Югом.

А зимой бушует злая вьюга.

Ты пока что многим не известен,

Красоты твоей никто не знает,

Про тебя хотел сложить я песню,

Да в стихах чего-то не хватает.

Но молва уже идет в народе,

Что воспета, мол, сторонка эта,

Что в Москве – наш Тендряков Володя,

И Филев Аркадий пишет где-то.

А пока, ничуть не знаменитый.

Дремлешь ты над тихой речкой Югом.

Летом синей дымкой дали скрытый,

А зимой бушует злая вьюга.

В. Терентьев, житель п. Подосиновец

«Не место красит человека, а человек место», – говорят в народе. Невелик наш поселок, нет в нем особых достопримечательностей. Но его люди! И маршал Конев, и живший здесь писатель Тендряков делают Подосиновец поистине знаменитым.

Сегодня мы обратимся к одному из творений нашего бывшего односельчанина: проведем «литературный суд» по повести В. Ф. Тендрякова «Ухабы».

Ведущий: В выходной дождливый день шофера направили за станцию за скоропортящимся продуктом. По дороге он прихватил попутчиков, но на самом трудном участке пути не справился с управлением. В результате один из пассажиров получил смертельный удар в живот.

Насильственная смерть налицо. Она наказуема законом. Нам невольно хочется установить степень виновности участников произошедшего события.

Обвинитель: Кто непосредственно виноват в несчастном случае? – Шофер, который вел машину и не справился с управлением. От своей вины он не отказывается. Значит, и спорить тут нечего. Как сказал один из героев повести: «Не умеешь возить людей – не берись!».

Защита: Сразу уточним. Слова, обвиняющие шофера в низком профессионализме, произнес пассажир Василия Дергачева – молоденький лейтенант Дмитрий. Я хочу напомнить вам, что это резкое обвинение, брошенное лейтенантом, не нашло поддержки у других пассажиров. Более того, они даже пожалели жену лейтенанта, которой суждено было с таким «идолом бесчувственным» жить.

Случай, произошедший с Василием, – несчастье, об опасности которого знали все. Не будем сбрасывать со счетов и то, что в этот промозглый день дорога была просто непроезжей.

Обвинитель (как бы отмахиваясь): Дожди у нас идут круглый год. По-вашему, лучше людей оставить без хлеба, рыбы, фруктов, одежды? Нет! Человек должен быть обеспечен всем в любую непогоду. Мы не можем сваливать вину на начальника, председателя райпотребсоюза Лариона Афанасьевича Сямжина, отдавшего распоряжение на выезд машины, на дорогу, на непогоду. Василий шел порожняком, и если бы не посадил людей, то жертв бы и не было. А он решил «руки погреть» – незаконные денежки заработать. Без сомнений, главный виновник несчастья – шофер.

Защита: Давайте вспомним, кто изъявил желание (сам напросился) ехать в кузове по непроезжей дороге?

Студентки, торопящиеся на занятия, бабушка, выбравшая, наконец, среди неотложных повседневных дел времечко, чтобы навестить внуков, лейтенант, возвращающийся на службу из отпуска с женой, заготовитель и начальник МТС, попавшие в Густой Бор по служебным делам.

Одним словом, все не прокатиться напросились – у всех дела важные, неотложные. Разве можно осудить шофера за то, что он согласился помочь, людям, оказавшимся в трудном положении? Дорога плохая. Да она хорошей и то не была никогда. Каждый выезд – это единоборство со смертью.

И, скорее, надо посочувствовать шоферу, работающему в таких условиях, а не обвинять его. Те, кто не содержит дорогу в порядке, – вот главные виновники!

Обвинитель: Так-так, мы нашли еще одного виновника – дороги. Да знаете ли вы, что у начальства были попытки исправить дорогу?! В отдаленном участке установили КП, где пассажиры должны были платить за проезд – и, таким образом, появились бы средства на ремонтные работы. Что из этого вышло?

Шоферы останавливали машины перед КП, высаживали людей. Те обходили КП пешком, а шоферы ждали их за поворотом.

Так кто же виноват в том, что дороги плохие, а денег на их исправление нет?

Защита: Трудно идти против фактов. Действительно, Василий был не лучше и не хуже своих собратьев. Брал, колымил деньгу, не задумываясь. Делал, как все. Несчастье встряхнуло Василия. Даже если бы не было суда, он все равно не смог бы жить по-прежнему, ведь он открыл для себя важные истины: главное для человека – спокойная совесть, надежные друзья и теплый очаг.

Не из боязни суда, а просто ради человеческого сострадания Василий делает все, чтобы спасти парня. Вся беда в том, что усилия шофера натолкнулись на человеческую черствость обывателя.

Обвинитель: Вы имеете ввиду действия Княжева?

Защита: Да!

Обвинитель: Директор МТС Николай Сергеевич Княжев по юридическим законам неподсуден.

В момент дорожного происшествия он становится главной опорой шофера. По-деловому, без суеты он первым подхватывает носилки и доставляет их через восемь километров бездорожья в медпункт.

Трактор, находящийся в его ведении, попросили для перевозки больного. Но ведь трактор – государственная собственность, и по инструкции использовать его на личные цели он не имеет права?!

Защита: В отличие от машины, не имеющей души, Княжев знал, что небольшой толчок носилок вызывал страшные мучения раненого. Он знал, что парню нужна была немедленная помощь. Он знал, наконец, что в его спасении – спасение участи шофера. Разве может инструкция быть выше человеческого страдания, человеческой жизни?!

Обвинитель: Государство держится на строгом исполнении законов. Любое отступление от правила, положения, инструкции – это нарушение, преступление. По юридическим законам директор МТС неподсуден.

Защита: Я хотела бы обратить внимание на то, как отнеслись к законному, правильному и не выходящему за рамки инструкций поступку Княжева окружающие.

Заготовитель не пошел уговаривать директора. Он заранее знал, что для Княжева инструкция, собственная значимость как стража законности выше человеческой жизни. Видно, Княжев это доказал и не раз. Но, прощаясь с шофером, он заверяет, что будет свидетельствовать против бесчувственного отношения ретивого начальника.

Пытается уговорить Княжева сидевший в кабинете бригадир. Милиционер, страж порядка, отказывается воздействовать на Княжева, не имея на то юридических прав. Самой активной, противоборствующей бюрократу силой стал лейтенант, поднявший в колхозе на ноги партийную организацию и заставивший тем самым Княжева выполнить человеческий долг.

Обвинитель: В действиях лейтенанта есть некое любование собой. Мотивы энергичных действий лейтенанта вполне объяснимы: во-первых, ему явно нравится командовать. Он в любой ситуации готов кричать, требовать, выбивать, обвинять...

С кузова грузовика, не замаравши начищенных сапог, он энергично командовал теми, кто вытаскивал из грязи машину. Именно он первый начинает зло обвинять в непрофессионализме шофера, наотрез отказывается нести больного. Лейтенант меняет тактику только после того, как его действия и слова заставили явно тихую и застенчивую жену «взорваться», когда она сама встала к носилкам с больным.

В истории с трактором лейтенант, отстаивая справедливость, скорее хочет реабилитировать себя в глазах любимой женщины, в собственных глазах, не случайно он даже не попрощался с шофером, не сделал того, в чем так нуждался Василий, не ободрил его добрым словом.

Защита: И, все-таки, если бы люди не чувствовали правоты в словах лейтенанта, вряд ли бы ему удалось поднять их в темную ночь и объединить в борьбе с бюрократом.

Обвинитель: В данной ситуации повлияло не общественное мнение, не разбуженная совесть, а страх партийного взыскания, который был тогда очень действенной мерой. Представьте, что действие происходит в наши дни: кто мог бы повлиять на решение Княжева? Нет у него страха за совершаемый грех ни перед богом, ни перед партией.

Один закон определяет взаимоотношения людей – и это единственная сила в обществе.

Защита: Я хочу спросить Вас, уважаемый обвинитель, согласились бы Вы с действиями Княжева, если бы вместо несчастного молодого человека была ваша мать?

Учитель: Стоп! Наш спор зашел в тупик. И я вынуждена его остановить.

Мы забываем с вами о том, что перед нами художественное произведение и оно в корне отличается от судебного отчета или, точнее, малой повести: не столько сообщить о факте, а показать человека, доброе, светлое, темное, злое в нем. Сверхзадача художника – произведением пробудить желание быть лучше.

Если посмотреть на рассказ с этой точки зрения, то самое интересное в рассказе то, что происходит в душе шофера. Несчастье открывает ему самое что ни на есть ценное, важное в жизни: главное – не собственная судьба, а жизнь человека.

(уроки по произведениям В. Ф. Тендрякова,

Связанным с военной тематикой и его участием

В Великой Отечественной войне)

Г. Г. Коптелова, словесник Верховажской средней школы,

Заслуженный учитель школ РСФСР

Он умел уходить далеко вперед,

И время, бурное паше время,

Шло как бы вслед за ним.

Даниил Гранин

Хотя Владимир Федорович Тендряков, как уже сказано выше, родился в д. Макаровская нашего Верховажского района 5 декабря 1923 года, но нередко в узких кругах можно слышать: «Какой же он верховажанин, если только родился тут, месяц погостил в раннем детстве, а из всей своей дальнейшей жизни «выкроил» для родины четыре дня?! Нет, никакой он не земляк!»

Конечно, каждый волен думать по-своему, но категоричность таких суждений вполне понятна. Тем более, что сам писатель с горечью и плохо скрытой тоской обронил в своем рассказе «День на родине»: «...жизнь прошла в стороне от деревни».

Но есть и другая правда суждений: не так ли беспощадная судьба расправилась с миллионами людей, кого ураганы 20-х, 30-х, 40-х и всех последующих лет «вырвали из родных гнезд и разбросали по свету?!» Грешно было бы лишить всех этих людей права на малую родину, как и нашего писателя-земляка!

А В. Ф. Тендряков питал к родным местам особое чувство, но, к сожалению, ни в одно из последних собраний сочинений писателя не вошел его рассказ «День на родине». Однако, кто читал его, тот заметил, что от всего описания, от первой до последней строчки веет какой-то трепетной, почти детской тоской. Тоской и нежностью. Не случайно ведь, улетев 29 июня 1964 года из Верховажья, он в тот же вечер в номере вологодской гостиницы – не мог дотерпеть до дома – принялся за рассказ об этой короткой поездке: «Закрываю глаза и вижу: на высокой горе, под горячим солнцем, стоит деревня Макаровская – для меня начало всех начал. Я еще вернусь туда...».

И он вернулся осенью 1965 года.

Приехал вместе с матерью Татьяной Петровной, которая хотела последний, по ее убеждению, раз побывать на родине, проститься с родными и близкими. А оказалось, что попрощаться приезжал ее сын...

И я, в тот год выпускница 11-го класса Верховажской средней школы, помню, как 20 сентября бывший директор нашей школы Анатолий Федорович Лебедев организовал для нас встречу с В. Ф. Тендряковым;. Он представил нам писателя, сказав, что Владимира Федоровича интересует духовный мир человека нашего возраста, и он хотел бы услышать от нас замечания к его рассказам и повестям, наши вопросы, пожелания и предложения.

Затем сам В. Ф Тендряков очень коротко рассказал о себе, назвал книги, которые изданы, сказал, что «в ближайшее время должна выйти крупная вещь». И попросил задавать вопросы. Но надо знать «закомлексованность» сельского школьника тех лет! Опыта разговора со знаменитостями у нас не было. Учителя задали 3-4 вопроса – и наступило неловкое молчание.

Так, если можно сказать, «провалилась» эта встреча. Но зато после этого мы компенсировали свое невежество прекрасным концертом. Тендряков был растроган, говорил, что рад встрече и чувствует себя среди родных людей. Мы подарили ему маленькую, с корнями и с родной землей, елочку, чтобы писатель посадил ее в своем саду в память о своей малой родине. Посажена ли та елочка, прижилась ли, растет ли – не знаю, но верю, что теперь это чуть ли не тридцатилетнее дерево.

В своем выступлении перед нами Владимир Федорович ни разу не обмолвился, что был участником Великой Отечественной войны, что его отец Федор Васильевич в первые дни войны ушел на фронт и погиб командиром отдельного саперного батальона под Клином.

В предисловии к пятитомному собранию сочинений писателя (М: «Художественная литература», 1987.) об этом периоде жизни Владимира Федоровича – всего два предложения: «После окончания средней школы ушел на фронт и служил радистом стрелкового полка. В боях за Харьков получил тяжелое ранение, демобилизовался».

И вот, изучая воспоминания своего бывшего директора школы А. Ф. Лебедева, у которого во вторую свою поездку в Верховажье ночевал В. Ф. Тендряков с матерью, я читаю: «После ужина мы остались вдвоем за столом. О чем шел разговор? Наверняка могу лишь утверждать, что не по разу и не по два перебирались три темы: литература, школа, война. Мы оба оказались на фронте, будучи мальчишками, оба хлебнули досыта «щедрот» войны, оба, демобилизовались, оказались на распутье. Мы горячились и спорили по многим вопросам, по которым и по сей день спорят подвыпившие фронтовики. Меня волновали часто бессмысленные жертвы и полная безнаказанность за них командиров всех степеней. А Тендряков возмущался тем, что в рабоче-крестьянской Красной Армии командиры и начальники очень легко становились вельможами-самодурами в отношении к подчиненным».

Все это видел и знал Владимир Федорович не понаслышке. Он «побывал на самых горячих точках фронтов: в Сталинграде, потом «задел» Курскую дугу, был тяжело ранен в августе 43-го, демобилизовался с искалеченной рукой».

И когда на встречах ему задавали вопрос: «Почему вы мало пишете о войне?» – он неизменно отвечал: «Тема эта для меня особенно дорогая, поэтому и храню ее столь бережно и долго» («Советская Россия» от 16 декабря 1983 года).

Он хранил ее, эту тему, после окончания войны чуть ли не 20 лет! Первые рассказы о войне появились в 1963 году, последние – в 1984. И каждый из них имеет свою жизненную основу. Писатель даже своему герою имя и фамилию не придумывал. Он просто убрал в фамилии Тендряков второй слог и получился Владимир Тенков.

Из семи рассказов о войне, которые нам удалось найти, для работы в классе мы с учениками выбрали четыре:

«Донна Анна» – 1971,

«Вилли» – 1976,

«День, вытеснивший жизнь» – 1984,

«День седьмой» – 1984 год.

Какие же цели я ставила перед собой, взяв для анализа эти рассказы?

Во-первых, чтобы через знание текстов школьники получили правдивое представление о войне и человеке на войне.

Во-вторых, вместе с писателем попытаться ответить на вопросы:

Ради чего это было?

Что защищали солдаты с таким ожесточением и решимостью?

Где грань между романтическим подвигом и самоотверженной смертью?

Получилось ли у писателя в его рассказах, как он говорил, рождение Человека?

И в-третьих, мне хотелось узнать:

Какие чувства испытывает молодое поколение, не знавшее войны, читая, узнавая о тех страшных событиях?

Чем обогатили моих школьников военные рассказы В. Ф. Тендрякова?

Анализ мы начинаем с жанровой характеристики рассказов. Да, это проза, рассказы, но в каждом из них – горькая исповедь соединяется с художественным повествованием, эссе сплавляется с документальными фактами, иронический мемуар – с жесткой публицистикой. И самое главное – Тендряков как бы соединяет две точки зрения: оттуда, из того времени, и отсюда – уже из нашего времени, времени раздумья, размышления, времени их написания. Там – юноша, молоденький сержант, радист Володька Тенков. Здесь – взрослый, пожилой, много знающий человек, который взвалил на свои плечи нелегкую ношу.

«ДЕНЬ, ВЫТЕСНИВШИЙ ЖИЗНЬ»

Выясняем с ребятами, почему два рассказа о войне, о боях летом 1942-го года на дальних подступах к Сталинграду, отмеченные честной «окопной» правдой, были названы «День, вытеснивший жизнь» и «День седьмой». Приходим к выводу, что сами названия содержат примечательное обобщение: день, вытеснивший жизнь, – это первый день творения фронтовой жизни, а день седьмой – это последний день, завершивший формирование бойца. Хроники по дням (день второй, третий, четвертый и т. д.) школьники не увидели, зато заметили намек на библейскую легенду. Мы выборочно зачитываем на уроке из Ветхого Завета из Первой книги Моисея главу первую и начало второй главы «Бытие» («И благословил Бог седьмой день, и освятил его»).

Нам в этих рассказах важно не запутаться: где повествует о своем дне сотворения бойца сержант Тенков, а где мы видим и слышим самого писателя Тендрякова. Ему, то есть писателю, надо понять, во имя чего, почему, насколько изменяется необстрелянный человек, приближаясь к Линии Фронта. И сразу вопрос:

А почему слова «Линия Фронта» В. Тендряков пишет с заглавных букв? В тексте «Дня, вытеснившего жизнь» находим ответ: оказывается, у писателя этот термин означает не просто передовую, а рубеж жизни. Жизни и Смерти. Сначала работаем с текстом и «разбираемся» с жизнью. А с ней сперва все просто и ясно. На марше боец Сашка Глухарев ловок и самоуверен; нескладен, комичен вчерашний студент Чуликов; хозяйственен и молчалив мужичок-кулачок Ефим Михеев; неизменно пронырлив Нинкин.

А что же со смертью? А вот со смертью неясно. Даже смертью врага. В тексте 6-й главки ищем подтверждение тому, что у сержанта Тенкова были всё основания для лютой ненависти в адрес гитлеровцев. Он потерял на фронте отца, которого считал «самым достойным человеком». Так почему же он не ликует, заметив лежащий в лебеде труп немца? Какое чувство вместо ненависти вспыхивает у Тенкова в груди? – Брезгливость, сержанту не по себе: «Кто сказал, что труп врага сладко пахнет? Столь же отвратительно, как и любой другой труп».

Задаю вопрос:

С какого момента меняется и поведение, и мироощущение героев?

Именно со смерти, воочию увиденной.

Испугался и потускнел образцовый солдат Сашка Глухарев, зато Чуликов зашагал увереннее. Почему? Да потому, что, почувствовав близкое дуновение смерти, люди самоопределились. Молодые бойцы вступают в зону испытаний.

Что, по мнению Тенкова, является первым испытанием? Как ни странно – неизвестность. А второе испытание? – Остаться на передовой человеком. Все ли выдерживают это испытание?

Конечно же, нет. Тенков сталкивается с философией связиста Зычко, суть которой: все время береги себя, выискивай любую щель, выгадывай минуту, чтобы быть подальше от Линии. Мудрость Зычко – это обоснование подлости: кто-то вместо тебя должен идти в огонь.

Примет ли эту мудрость сержант Тенков? Нет. Он понял простую истину: недостаточно проявить смелость, выполняя приказ. Куда больше смелости требуется для самостоятельного решения. Тенков еще не осознает, что физическая смелость зависит от смелости душевной, умственной, а писатель Тендряков это подчеркивает. Зато Тенков к концу своего первого дня с удивлением замечает, как день – лишь единый день войны – породнил его с ребятами из взвода, сблизил с Чуликовым.

Прошу ребят провести параллель с «Севастопольскими рассказами» и с картинами войны в романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и мир». Оказывается, Владимир Тендряков, как и Л. Толстой, внимателен к психологии солдатской массы, у него такой же народный взгляд на войну; у того и у другого война – это тяжкий труд. Прошу ребят доказать эту мысль текстом. Доказывают, что герои Тендрякова роют щели, тянут кабель, тащат до ломоты в плечах тяжелые катушки, каски раскалены степным солнцем. Тендряков устами Тенкова обобщает: «Война для меня... была, прежде всего, тяжелый и рискованный труд, труд до изнеможения, труд рядом со смертью».

«ДЕНЬ СЕДЬМОЙ»

Спрашиваю ребят:

А чем день седьмой отличается от первого, который вытеснил целую жизнь?

Тендряков философствует, сталкивая две точки зрения: как воевать. И в споре побеждает не кадровый военный Смачкин, убежденный, что надо добиваться победы любой ценой, а старший лейтенант Звонцов, который считает, что «иногда отступление приводит к победе, а смерть – никогда» (вспомним пример с Кутузовым).

Ищем в тексте: что же является ответом на спор? Отступающих к Дону охватывает паника, Смачкин растерялся: на лице его проступила «стремительная затравленность». А спокойный Звонцов, с отдышкой несущий свой животик, по-стариковски покряхтывающий, приказывающий «тихим будничным тенорком», прекратил неразбериху, дав людям осмысленное дело. И опять проводим параллель с «Войной и миром». Кого напоминает Звонцов? Ответ не вызывает затруднения – капитана Тушина.

День седьмой подсказал Тенкову, что жизнь солдатская зависит и от их инициативы, братства и взаимовыручки.

«ДОННА АННА»

Вот только можно ли опереться на личность в суровые дни испытаний, выдержит ли она, не сломается ли?

Эти вопросы ставит В. Ф. Тендряков в рассказе «Донна Анна». Выясняем, что действие в произведении происходит летом 1942 года на фронте. Действующие лица – Володька Тенков, с его семидневным опытом войны, и его фронтовой приятель, младший лейтенант Ярик Галчевский.

Спрашиваю: что же изменилось в Тенкове за недельный срок?

Ребята эти изменения находят быстро: он научился сострадать, остро чувствовать чудовищность происходящего. Вчера он потерял друга, а второй отправлен в госпиталь со смертельным ранением. И вот на фоне этих переживаний Тенкова разыгрывается спектакль. Тыловики расстреливают у подготовленной заранее могилы членовредителя – повара, может быть, случайно отрубившего себе палец...

И заканчивается рассказ тоже расстрелом. Расстрелом Ярослава Галчевского, лейтенанта, интеллигента, любителя поэзии Блока...

Я задаю вопросы:

Подумайте, почему начинается и заканчивается рассказ «Донна Анна» так контрапунктно?

Что стоит между двумя расстрелами?

Работа с текстом дает ответы на эти вопросы. Мы пытаемся «докопаться» до сути личностных качеств Галчевского. С одной стороны, он романтик с эффектной фразой: «Умереть красиво». Для младшего лейтенанта, с капризным изломом губ, ненавидящего С. Есенина («Кабацкая душа! Быть нытиком во время революции!), близка идеология жертвенности, героизма, не жалеющего ни себя, ни других.

Тогда что же он любил?

А любил он мать, а еще революционные и военные фильмы, «бредил» сценой расстрела моряков из фильма «Мы из Кронштадта». Если умирать, по его мнению, то «чтоб в глаза врагу, чтоб смеяться над ним».

Прошу ребят подумать над странным названием рассказа. Они приходят к мысли, что опорой революционного романтизма Ярика Галчевского была «Дева Света! Где ты, донна Анна?!».

Каковы же отношения лейтенанта с подчиненными? Нашел ли хоть в ком-нибудь, кроме Тенкова, он родственную душу? Нет. Солдаты «говорили о бабах. О бабах и о жратве – извечные, неиссякаемые темы».

Галчевский презирал такую реальность, но и реальность ему страшно мстит за его романтическое презрение.

Какой же «подвиг» совершает Галчевский?

Слепо следуя внушенным лозунгам, ретивый младший лейтенант погубил в бессмысленной атаке целую роту. Почему? Да потому, что Ярик не думал о людях, завороженный сказочным фильмом «Если завтра война»: и лозунгом «Наше дело правое – враг будет разбит, и победа будет за нами!».

В. Ф. Тендряков согласен: будет, но какой ценой?! И вот тут мы с ребятами рассуждаем о роли командиров и разного рода начальников на войне. Учащиеся не случайно чувствуют симпатию к командиру роты Мохнатову. Он берег людей, выжидая удобный момент для броска. «Убийство будет, наступления – нет. У своих же окопов ляжем», – говорил он. Но Галчевский расстреливает Мохнатова «как труса» и поднимает роту в атаку под немыслимым огнем противника.

Итог: командир погиб, рота погибла, а младший лейтенант Галчевский, словно заговоренный, остался жить. Только и его после боя расстреляли перед строем...

Задаю вопрос: ваше отношение к первому и второму расстрелу. Ребята сходятся во мнении, что если в первом, фальшиво-показательном расстреле за спиной повара никто и ничто не стоит, то второй расстрел – расстрел справедливый, но... Но роту-то не вернуть., И страшен крик Галчевского, прозревшего ценой стольких чужих жизней: «Убейте меня! Убейте того, кто ставил «Если завтра война»! Убейте его!»

Я спрашиваю у учащихся: каково отношение В. Тенкова и В.Ф. Тендрякова к «герою»?

И мы выясняем, что ненависти к нему ни у того, ни у другого нет. Ярик – преступник и жертва одновременно. Он в силу своего жизненного опыта (всего-то 20 лет) и особенностей характера, может быть, просто не успел понять, как преступно далеки плакатные догмы от реальной жизни. Интеллигент Тендряков не ищет виноватого в тогдашней идеологии, но подспудно мы чувствуем вопрос:

Виновата ли интеллигенция? Ответственна ли она за судьбу Ярослава Галчевского? Если да, то кто же ответственен за судьбы интеллигенции, изломанные поворотами государственной идеологии?

Какая идеология превращает людей в нелюдей? Этот вопрос тоже волнует Тендрякова.

«ВИЛЛИ»

Володька Тенков из рассказа «Вилли» становится свидетелем дружбы между пленным восенадцатилетним мальчишкой-немцем Вилли и русским солдатом Якушкиным.

Как меняется мировоззрение Тенкова, который считал, что «ненависть и жестокость останутся и после войны»?

Ребята отыскивают в тексте слова: «Кончится война, и доброта Якушкина, доброта Вилли – их сотни миллионов, большинство на земле – как половодье затопит мир!».

И вдруг все меняется. Интересуюсь: в чем заключается это вдруг? Ученики говорят, что на одном из хуторов наши бойцы вместо жителей увидели у колодца замороженных в лед людей. У солдат нет слов для фашистов: «Изверги! Семя проклятое! Это не зверье даже! Это! Это! Слов нету, братцы!».

Почему Якушкин, нежно любивший немца Вилли, решает устроить ему такую же смерть? Вопрос сложный. В конце концов, мы приходим к выводу, что Якушкина захватывает темный инстинкт толпы. И что самое страшное: кто только что подкармливал молоденького солдата вермахта, кто добродушно подшучивал над ним пару часов назад, тот с изуверской жестокостью и расправляется с ним.

Сержант Тенков не задает вопрос: люди это или нелюди? Он констатирует: «Люди перестали быть людьми, я их боялся».

Подводя итог двухчасовому уроку «по военным рассказам В.Ф. Тендрякова, я спрашиваю школьников: «То, что вы должны были увидеть в его рассказах, то и увидели. А вот чего в них нет?»

Ребята отвечают, что ни в одном из рассказов нет показа героических подвигов, этакого взлета духа. А почему?

Вывод всегда труден, и мы констатируем, что писатель, опираясь на факты обжигающей военной правды, проникает в суть происходящего, ищет разгадки парадоксов людской психологии, пытается найти твердые нравственные критерии в жизни. Его Тенков – человек нравственной бескомпромиссности. Он не поучает, не говорит, как надо; он просто затрагивает наши болевые точки, заставляя самих решать сложнейшие вопросы военной жизни.

Д. Гранин отметил замечательную особенность таланта В. Ф. Тендрякова: «Он умел уходить далеко вперед, и время, бурное наше время, идет как бы вслед за ним. Надо было иметь немалое мужество, чтобы так писать в те годы, но еще большее мужество надо было иметь, чтобы так мыслить, так понимать нашу историю, ...сороковые военные годы и то, что было потом».

ЛИТЕРАТУРА

1. Б. Ф. Тендряков. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 3. М.: Художественная литература, 1988.

2. В. Ф. Тендряков. «Кончина», рассказ «Донна Анна» – Библиотека «Дружба народов». М.: Известия, 1690.

3. Л. Барташевич. На пути потерь к обретений. //Октябрь, 1988, № 11.

4. В. Кардин. Неисчерпаемо, невосполнимо. //Новый мир, 1985, № 9.

5. Н. Иванова Потаенный Тендряков. //Юност„, 1989, № 9.

7. Д. Гранин. Не архив, живая литература нашего сегодня. Рассказ «Вилли» //Красный Север 1988, 4 декабря.

8. А. Ф. Лебедев. Две встречи с Владимиром Тендряковым //Верховажский вестник, 1993, 16 и 18 декабря.

(материалы для изучения рассказов)

Г. В. Цинман, преподаватель литературы технического

Лицея г. Вологды, заслуженный учитель школы РФ

Быть честным – это та роскошь,

Которую может позволить себе только сильный человек...

В. Белов об А. Я. Яшине

Жили два писателя. Один старше другого на 10 лет, но раньше ушел из жизни. Это А. Я. Яшин. Другой пережил своего собрата по перу только на 6 лет. Это В. Ф. Тендряков. Оба жили в "воспаленное" время, обоих взрастила и вскормила земля Вологодская. Оба познали цену жизни и правды в кровавой купели войны, оба поняли, что "ложь во спасение – смерть для души" (А. Яшин).

Словно сговорившись, оба написали о нравственном климате в одном из колхозов Вологодской области. Только Тендряков – о начале коллективизации, а Яшин – через четверть века после нее. Поэтому не случайно, что для урока внеклассного чтения в старших классах берутся для сравнительного анализа два рассказа: "Пара гнедых" В. Ф. Тендрякова и "Рычаги" А. Я. Яшина.

Вспомним о судьбе писателей.

Владимир Федорович Тендряков (1923-1984) родился в деревне Макаровской Верховажского района Вологодской области. Судьба распорядилась так, что лучшие его произведения читатель узнал только после смерти автора. Состоялось второе открытие большого писателя поздней советской эпохи. Лучшие его рассказы – "Пара гнедых", "Хлеб для собаки", "Параня", "Донна Анна", "Охота", "На блаженном острове коммунизма" – свидетельство незаурядного таланта, оставившего заметный след в литературе XX века.

В основе сюжетов рассказов В. Ф.Тендрякова лежит правда, а не художественный вымысел, хотя автор не претендует на изложение истины. Он ищет, размышляет, а выводы делает читатель. Его рассказы начинаются короткой временной справкой: "Лето 1929 года", "Лето 1933 года", "Лето 1937 года". Многие рассказы заканчиваются прямым документом, "вызывающе подлинным". Они не завершают сюжета, а тематически дополняют его. Можно считать, что проза его документальна, исторически точна. Как утверждает критик Л. Костюков, "Тендряков пишет конспект истории страны".

А. Я. Яшин родился в 1913 году в деревне Блудново Никольского района Вологодской области. Рано познал крестьянский труд, любил родные леса и луга, знал повадки зверей и птиц, любил своих односельчан – об этом говорит, например, его новогоднее поздравление от 1 января 1968 года, полное любви ко всему живому; 11 июля 1968 года его не стало.

"Земля моя любимая, вологодская! Люди добрые, многотерпеливые, воины верные, трудолюбы извечные! Говорок родной, окающий, милый сердцу моему!

Сосны красноствольные, не гнущиеся ни перед какой бедой, березы – утешение души человеческой, заповедные вязы на Темном мысу, задумчивый Липин Бор, Угор Бобришный – горе и радость мои!

Бедные наши медведи и зайцы, жаждущие, как все живое, доброты людской и ласки! Мир вам всем! Мира и счастья желаю Вам в новом году, бодрости и радостей, любви и согласия. Новой славы и новых свершений! Бог на помощь Вам, труд на пользу! Да расцветает земля, породившая и вырастившая нас, а мы – ее надежные и верные сыны навеки!

Но есть у меня еще один человек, самый дорогой мне, в лесной, заблудившейся, далекой даже от Вологды деревне Блуднове – моя родимая мама, Евдокия Григорьевна, старенькая, так и оставшаяся неграмотной, много страдавшая, как все старые русские крестьянки, потерявшая половину своих дочерей и всех сыновей своих, кроме меня, самоотверженная и незлобивая, как все матери, – и ей сегодня мой особый земной поклон. Пусть праздник посетит и ее душу, пусть хоть сегодня высохнут ее материнские слезы.

С Новым годом, мама моя родимая, живи дольше и будь счастлива, насколько сможешь! За твое здоровье!"

Получив Государственную премию за поэму "Алена Фомина", Яшин понял: премия не за художественную ценность произведения, а за подмену правды вымыслом, за сокрытие трагизма жизни.

Вместо радости пришлось пережить жгучий стыд, стыд за то, чего нет в жизни, но что хотелось бы видеть идеологическим работникам. И вот в 1955 году появляется рассказ "Рычаги", а за ним – "Вологодская свадьба" в 1962 году. Как отмечали тогда современники, Москва гудит, Вологда кипит от негодования, а Ленинград – от удивления. Писатель К. Коничев телеграфировал: "Питер потрясен яшинской правдой"

Потрясение правдой, честностью – благое потрясение. А как восприняли эти рассказы современные школьники? Не могу претендовать даже на иллюзию истины, так как только один раз проводила такой урок в лицее. Но сама мысль о сравнении того, как подходили к "больному" вопросу истории нашей страны два честных, смелых художника, является плодотворней; да еще события, о которых они поведали, происходили на Вологодской земле.

Рассказ В.Ф.Тендрякова вызвал у лицеистов удивление, вопрос: "Неужели так боролись за справедливость в период коллективизации?" Нравились эпизоды, связанные с парой гнедых. А "Рычаги" А.Я.Яшина вызвали искреннее недоумение: «А что в нем предосудительного, рассказ бесхитростный».

Нравственно-психологического аспекта рассказа они не увидели, а событий здесь нет.

Пути изучения этих произведений разные, сколько учителей – столько и путей. Но если следовать хронологии, то, разумеется, надо начинать с рассказа "Пара гнедых" В.Ф. Тендрякова, а затем переходить к "Рычагам" А.Я. Яшина.

Анализируя рассказ "Пара гнедых", обращаем внимание на конфликт, выраженный словами: "Стояли друг против друга – мой отец и Антон Коробов".

Две силы, два антагониста.

Федор Васильевич Тенков – участник гражданской войны, "с крепким морщинистым шрамом – следом белогвардейского осколка", посланник партии. Он вывернул село наизнанку. По его воле бедняки переселяются в дома богатых, а те едут в развалюхи бедняков. Все это делается с благой целью, ради справедливости на земле. Должно быть, по мнению Тенкова, всеобщее равенство. Федор Васильевич действует, размышляет и в конце понимает: "Что-то тут не продумано". Что он видит?

Картина потрясает убежденного в своей правоте руководителя.

Пьяница и бездельник Иван Семенихин, по прозвищу Акуля, недолго жил в коробовском доме: пропил железо с крыши, возвращается со своим "табором", голодным и раздетым, снова в свою развалюху. С плачем просит дать на поправку больной головы после пьянства. Народ смеется над ним. Смех сквозь слезы. Младший Тенков видит, как отец хмурится, "сутулит плечи", "смотрит в землю", ходит какой-то рассеянный и растерянный. И сыну жаль своего отца, ""без вины виноватого", который проводил политику партии в деревне, ратовал за всеобщее равенство.

Антон Ильич Коробов – "культурный хозяин", он считается кулаком, "потому что у него есть прекрасный дом, собранный бревнышко ко бревнышку". Но самое главное - у него две прекрасных лошади, пара гнедых, лучше которых, по мнению Володи Тенкова, нет ничего в мире: "Я тайно и безумно любил этих коней... Я никогда не мог досыта на них наглядеться". Ребенок любит не только чудо-коней, но и их хозяина. Он "повелитель, он бог!" Он добрый человек, его любили дети и собаки, но не любили взрослые. Почему? Коробов не верит во всеобщее равенство: "Ты – мне, я – тебе, а вместе мы Ване Акуле равны?»

"Ты наверху, я внизу – равенство" (Коробов Тенкову).

"Ты в ласке, а я в опаске", – говорит Антон Мирону, отдавая ему своих красавцев.

"Ныне дом отняли, завтра лошадей, а послезавтра..."

Умный человек, хороший хозяин, он с горечью говорил: "Мне б волю дали, я бы... великую Россию досыта накормил". И вот этот человек стал свободным пролетарием, лишившись земли, имущества. Но он не потеряется, у него цепкая хватка, работать умеет и любит. Угадайте его будущее.